Интересные сайты:



Три любви Диккенса

В девятнадцать лет Чарльз Диккенс влюбился в Марию Биднелл. Ее отец, лондонский банкир, принадлежал к кругу состоятельных людей, и молодой человек без гроша в кармане, навещающий дочь, не мог вызвать у него свадебного энтузиазма. В конце концов, и Мария признала, что Диккенс — не лучшая партия. «Воображение, фантазия, страсть, энергия, воля к победе, твердость духа — все, чем я богат, — для меня неразрывно и навсегда связано с жестокосердной маленькой женщиной, за которую я тысячу раз был готов — и притом с величайшей радостью — отдать жизнь», — так писал Диккенс о своей первой любви.

Получив отказ от Марии, Чарльз не предается, подобно гетевскому «юному Вертеру», долгим страданиям, а находит утешение в другой любви: к дочери владельца «Ивнинг кроникл» Кэт Хогарт, на которой вскоре и женится. Любопытно, что по настоянию Чарльза, словно предчувствующего свое будущее, в брачный контракт вносится пункт о том, что если один из них полюбит кого-то, другой будет поставлен об этом в известность...

И Кэт, действительно, не стала его последней любовью. У Диккенса уже один за другим выходили романы, он стал знаменитым, его всюду приглашали, им восхищались, его превозносили. А Кэт болела, родила ему мальчика, занималась все расширяющимися домашними делами.

И можно было смело предположить, что новая женщина скоро займет место в пылком сердце писателя. Так оно и случилось. Правда, как это ни странно, но ею стала не баронесса, не актриса, а младшая сестра Кэт, шестнадцатилетняя Мэри.

Их везде видели вдвоем: в театре, в кругу друзей, на выставках, официальных приемах. Кэт, конечно, заметила сближение в отношениях ее мужа и сестры, но, как умная женщина, никогда не высказывала мужу ни единого упрека.

Мэри умерла внезапно. Чарльз был вечером с ней в театре. Домой они возвратились в прекрасном настроении. Но когда она ушла спать, ей внезапно стало плохо. А уже на следующий день она скончалась: у Мэри оказался тяжелый порок сердца.

В «Лавке древностей» есть очаровательная Нелл. Это — Мэри, и это о ней Диккенс писал: «Я торжественно заявляю, что столь совершенного создания никогда не видел свет. Мне были открыты сокровенные тайны ее души, я был способен оценить ее по достоинству. В ней не было ни одного недостатка».

Диккенс всегда был искренен во всех своих поступках. И в данном случае он тоже не изменил своему правилу. В «Альманахе Бентли» не появились в этот месяц очередные главы «Пиквика» и «Оливера Твиста»: читателям было объявлено, что знаменитый автор оплакивает кончину юной родственницы, «чье общество давно уже служило ему главным источником отдохновения после трудов».

Как и многие талантливые писатели, Диккенс был в какой-то степени самовлюбленным эгоистом. Это касалось и его жены Кэт. Она особыми талантами не выделялась, зато была хорошей хозяйкой и матерью, родившей ему десятерых детей. Но все равно жить в полном согласии с мужем не могла.

Дело в том, что чем более известным становился Диккенс как писатель, тем больше он стал чувствовать потребность обставить свою жизнь с внешней стороны возможно лучше и комфортнее. Он устраивал у себя вечера, на которых собирались выдающиеся представители культурной жизни Англии, а также много красивейших женщин.

Все эти люди не особенно нравились жене Диккенса, которая к тому же не умела принимать их должным образом. Помогала ей в этом ее старшая сестра Джорджина. Делала она это отчасти потому, что ей хотелось скрыть неспособность своей сестры принять гостей, отчасти потому, что по своей натуре она была яркой и общительной личностью. Конечно, такое поведение Джорджины не могло понравиться Кэт, которая стала смотреть на сестру с подозрением.

Отчасти был виноват и сам писатель, который оказался настолько неосторожен, что в присутствии жены расхваливал ее сестру, выставляя ее идеалом женственности. Друзьям он также жаловался, что жена не для него создана, и это, конечно, не могло не дойти до ее ушей. Положение все более обострялось и, наконец, завершилось разводом. И это после двадцати лет совместной жизни.

Ее место в доме и сердце писателя заняла Джорджина. Было о чем поговорить в высшем свете. Особенно доставалось Диккенсу. Он, естественно, все отрицал. Но скрыть явное было невозможно. И тот факт, что Джорджия, которой суждена была долгая жизнь, в предсмертном бреду говорила только о нем, дает повод для определенных суждений...







Предыдущая       Любовные истории      
comments powered by Disqus





Дружественные сайты: