«На меня навалилась тяжесть. Тело расплющилось, давило со всех сторон. Меня втянуло в темную дыру угольного мешка. Я услышал лязг, сливающийся в невыносимый звук. Вдруг тьма стала рассеиваться, впереди появился свет. Я понял, что лечу по светлому туннелю. Лязг превратился в пение, похожее на «Всенощную» Рахманинова. Я увидел себя, распростертого внизу на больничной койке. Надо мною склонился врач и накрыл лицо простыней. В какой-то момент мне стало жалко себя, и я захотел вернуться, но передо мною в конце туннеля сиял свет. Там меня встречала давно умершая, очень любимая мною женщина. Я устремился к ней. Она загадочно улыбнулась, передо мною в одно мгновение промелькнула вся жизнь от рождения до смерти. Я заново пережил все до мельчайших подробностей. Плакал над прошлым горем и радовался прошлым радостям, совсем как в жизни, но как-то по-другому. Она сделала жест рукой, чтобы я возвращался обратно, я понял, что еще не все сделано на земле, и вернулся. Открыв глаза, увидел белую простыню. Хотел крикнуть и застонал. Врач с удивлением откинул простыню с моего лица: «Он жив!»
Да, этот человек «умер», а потом «воскрес» — на глазах изумленных врачей. «Воскреснув», он рассказал о том, что успел пережить, ощутить и увидеть. Он уверял, что смерти не было, что он чувствовал себя вполне живым, что жизнь его продолжается...
Состояние, в котором оказался этот человек, врачи называют «клинической смертью», или феноменом СБС — «состояние, близкое к смерти». Это состояние переживают ежегодно миллионы людей во всем мире. Еще несколько десятилетий назад большинство из них нельзя было спасти. Но появилась служба реанимации, более совершенная медицинская техника, и это стало возможным. Спасли и этого человека. И он, как и многие другие из числа спасенных, стал вдруг утверждать, что... смерти нет. С каждым годом таких свидетельств становилось все больше и больше — десятки, сотни. Факты ждали честного и квалифицированного исследователя. И он появился: Раймонд Моуди. Именно его заинтересовал феномен «предсмертного опыта»:
а) опыта людей, которых врачи сочли или объявили умершими, но которые были реанимированы;
б) опыта людей, которые в результате аварии, опасного ранения или болезни были очень близки к состоянию физической смерти;
в) опыта тех, кто был при смерти и рассказал о своих впечатлениях людям, находившимся рядом, а те в свою очередь пересказали услышанное от умиравших.
В 1976 году вышла первая книга Р. Моуди с необычным для тех лет названием — «Жизнь после жизни». Ее автор — американец, получивший довольно разнообразное академическое и профессиональное образование: изучал философию в университете штата Вирджиния, получил докторскую степень. После трех лет преподавания в Калифорнийском университете поступил на медицинский факультет.
Еще будучи студентом, Р. Моуди услышал историю некого профессора, который дважды — с интервалом в десять минут — был «мертв» и испытал нечто фантастическое. Такие же истории Моуди рассказывали и студенты, когда он стал преподавателем.
По мере того как его интересы становились все более известными, врачи сами стали сообщать Моуди о переживаниях больных, которых реанимировали, или их адреса. После первых газетных статей о теме исследований Моуди начал получать письма от тех, кто лично прошел через опыт смерти.
Для своей первой книги он взял 150 случаев. Это тщательно отобранные, проверенные эпизоды. Каждый из рассказов подтвержден и медиками, и их пациентами. Анализ отобранных свидетельств позволил Моуди построить свою модель, объединяющую общие элементы всех рассказов и свидетельств.
Сам автор отмечает, что не встречал человека, в рассказе которого присутствовали бы все без исключения эпизоды обобщенного им опыта умирания. Прежде чем очертить контуры «модели Моуди», мы предложим вашему вниманию отрывки из многочисленных свидетельств — они заимствованы из его книг и скомпонованы таким образом, чтобы у читателя сложился цельный, охватывающий все элементы модели рассказ.
***
«Нет слов, чтобы выразить то, что я хочу рассказать». «Для меня настоящая проблема — попытаться вам сейчас это объяснить, потому что все слова, которые я знаю, являются трехмерными. В то же время, когда я это переживаю, я не перестаю думать: «Ну вот, когда я проходила геометрию, меня учили, что существует только три измерения, и я всегда этому верила. Но это неверно. Их больше. Да, конечно, наш мир, тот, в котором мы живем сейчас, трехмерный, но мир иной совершенно определенно не трехмерен...»
«Я находилась в больнице, но врачи не могли установить, что со мной. Поэтому доктор Джеймс... направил меня к рентгенологу сделать снимок печени, чтобы выяснить, в чем дело. В первый раз препарат, который должны были мне ввести... проверили на моей руке, так как я подвержена аллергии на медикаменты. Реакции не было, после и мне стали вводить этот препарат. Однако после его введения у меня остановилось сердце. Я слышала, как рентгенолог, работавший со мной, подошел к телефону... набрал номер и сказал: «Доктор Джеймс, я убил вашу пациентку, миссис Мартин». Но я-то знала, что не умерла, поэтому пыталась шевельнуться или дать им знать, но не могла. Они решили реанимировать меня. Я слышала, как они обсуждали, сколько кубиков чего-то мне ввести, но не чувствовала уколов от игл».
«Я начала испытывать совершенно необычные ощущения. Я не чувствовала ничего, кроме мира, облегчения и покоя. Я обнаружила, что все мои тревоги исчезли, и подумала про себя, как спокойно, хорошо и нет никакой боли».
«И в этот момент я почувствовала, как я отделилась от своего тела, проскользнула между матрасом и перилами с одной стороны кровати — в действительности было даже похоже, что я прошла сквозь перила,— вниз, на пол. Затем я стала медленно подниматься вверх. Во время своего движения я видела, как несколько сестер вбежали в комнату...
Я переместилась за лампу и видела его (врача) сбоку, и очень отчетливо — и там я остановилась, паря под самым потолком и глядя вниз... Мне казалось, что я листок бумаги, взлетевший к потолку от чьего-то дуновения... Я видела, как меня старались вернуть к жизни. Мое тело было распростерто на кровати, и все стояли вокруг него... Я смотрела, как они массируют мне грудь, трут мои руки и ноги и думала: почему они так волнуются? Ведь мне сейчас очень хорошо».
«Я видела свое тело, все искалеченное, среди людей, собравшихся вокруг, но знаете, абсолютно ничего не испытывала по отношению к нему. Словно это был другой человек или предмет. Я знала, что это мое тело, но ничего не чувствовала к нему».
«Я понимала, что умерла, и не жалела, что умерла, но я просто не могла себе представить, куда мне следует идти. Мои мысли и сознание были такими же, как и при жизни. И я все время думала: «Куда же мне идти? Что мне делать. Боже мой! Я умерла! Я не могу в это поверить!»
«Острое чувство одиночества овладело мной».
«Я попыталась привлечь их внимание, хватала их за руки, но они не обращали на меня никакого внимания».
«А одна женщина прошла там, где стояла я, сквозь меня!»
«В то же время я поняла, что люди парят под потолком комнаты. Это были те, кого я знала в моей жизни, некоторые умерли. Я узнала свою бабушку и девочку, с которой училась в школе, а также многих других родных и знакомых. Я видела их лица, чувствовала их присутствие. Все были очень приветливы, было очень хорошо от того, что они рядом. Я чувствовала, что они пришли, чтоб защитить меня или сопровождать меня. Казалось, я пришла домой, и они встретили меня. Все это время меня не покидало чувство радости».
«Вдруг возник очень неприятный жужжащий звук внутри головы. Он очень раздражал меня. Я никогда не забуду этого шума».
«Я начала двигаться через длинное темное пространство. Оно было похоже на трубу или что-то подобное. Я не могу этого описать»
«Все было очень черным, и только вдалеке был свет. Очень, очень яркий свет, он увеличивался, становился больше».
«Все было залито ярчайшим светом. Тепло от него передалось мне, и возникла удивительная душевная теплота. Свет был ярким, желто-белым. Больше белым. И необычайной мощности. Он заливал все, однако не мешал видеть. Он не слепил».
«Любовь, исходящая от него,— это что-то невообразимое, неописуемое».
«Любовь, исходящая от Света, была всепоглощающей». «Я никогда не испытывала на себе такой любви».
«Меня никто и никогда так не любил».
«Свет говорил со мной, голос принадлежал ему. Он спросил: «Готова ли ты умереть?»
«Вопрос можно сформулировать так: «Что ты можешь показать мне из своей жизни? Что ты сделала в свой жизни?»
«И вдруг в этот момент замелькали картины. Я очутилась в моем детстве. Потом я как бы шла год за годом через всю мою жизнь».
Прервем поток женских голосов — пусть рассказ продолжит мужчина.
«Фильм живо воссоздал все плохие поступки, совершенные в жизни. Я увидел людей, убитых мной во время войны в Корее, и всех мальчишек, которых лупил, когда был подростком. Я пережил боль и агонию всех людей, которым причинил зло за всю мою жизнь...»
***
«Когда я просматривала проходящие «картины», я практически не видела Света. Он исчез, как только спросил, что было сделано мной, и все же я знала, что он здесь, все время со мной, он вел меня в этом просмотре, я чувствовала его присутствие, он отмечал некоторые события».
«Он постоянно подчеркивал важность любви».
«Он, казалось, был заинтересован в вопросах, касающихся знаний. Каждый раз он отмечал события, связанные с учением».
«Я увидела перед собой серый туман и направилась к нему. Мне казалось, что я двигаюсь к нему не так быстро, как мне хотелось бы, потому что я поняла, что, приблизившись, я смогу что-то увидеть сквозь него. За туманом я видела людей. Они выглядели так же, как на земле, и я все еще видела нечто, что можно было принять за какие-то строения. Все было пронизано удивительным светом — живительным, золотисто-желтым, теплым и мягким, совсем не похожим на свет, который мы видим на земле. Когда я приблизилась, я почувствовала, что прохожу сквозь туман. Это было странное, радостное ощущение. На человеческом языке нет слов, которыми можно было бы это описать. Однако мое время перейти за этот туман еще не наступило. Прямо перед собой я увидела моего дядю Карла, который умер много лет назад. Он преграждал мне путь, говоря: «Иди назад. Твое дело на земле еще не окончено. Сейчас же возвращайся назад». Я не хотела идти назад, но у меня не было выбора, и я тут же вернулась в свое тело
