Забыть Геростратов!

Тех, кто уничтожает и калечит произведения искусства, называют вандалами. Строго говоря, это не вполне справедливо по отношению к вандалам историческим - ведь они, хотя и грабили побежденный Рим, но вовсе не были такими уж «плохими парнями», уничтожавшими все на своем пути. Бесценные статуи, например, они вывозили в свою африканскую столицу - Карфаген. Однако не станем нарушать сложившуюся традицию и в соответствии с ней назовем вандалами тех, кто сейчас и в близкие к нам времена покушается на духовные сокровища человечества, хранящиеся в музеях. Далеко не все из таких одиозных персон одержимы комплексом Герострата, стремлением прославиться любой ценой. Хотя многие из них подписались бы под словами этого грека: «Люди вскоре забудут, кто построил храм Артемиды в Эфесе, а вот имя того, кто его сжег, будут помнить всегда». История показала, что Герострат был прав, но современные вандалы не обязательно руководствуются его побуждениями.

В сентябре 1913 года молодой старообрядец Абрам Балашов явился в Третьяковскую галерею. Он долго стоял перед картиной Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», а потом внезапно выхватил из голенища нож и бросился к полотну. С криком «Довольно крови!» Балашов трижды ударил в изображенное на картине лицо царя. Чем же можно объяснить такое? Может быть, так называемым синдромом Стендаля? Великий француз так описывал постигший его однажды «культурный шок»: «Я впал в экстаз, поглощенный созерцанием возвышенной красоты... Сердце дрожало от восторга и какого-то страха, жизнь покидала мое тело, я шел, боясь упасть». Да, но Стендаль не брал в Лувр нож! А Балашов? Художник и поэт Максимилиан Волошин говорил позже, что в случившемся виноват сам Репин - мол, слишком натуралистично изобразил сцену убийства, чем и спровоцировал больного человека на агрессию.

Многие читатели, конечно же, видели фильм Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки» с Джеком Николсоном в главной роли. Главный герой этой ленты, социальный бунтарь, попадает в психиатрическую лечебницу, где его подвергают чудовищной операции - лоботомии (при которой одна из долей мозга иссекается или разъединяется с другими областями мозга). После этого пациент становится послушным и, напоминая растение, полностью утрачивает разум и волю. Предложил этот «метод лечения психических недугов» некий португалец по имени Эгаш Мониш в 1935 году, но вскоре столь варварское вмешательство в деятельность мозга было запрещено во всех цивилизованных странах.

Однако сторонники подобных «медицинских процедур» не пали духом. Выпавшее из рук Эгаша Мониша знамя подхватил нейрохирург из Гамбурга Дитер Мюллер. Нет, лоботомию он не применял, но его «открытие» было не менее страшным. Он вводил в мозг своих пациентов электроды и давал сильный разряд тока.

В 1974 году в его руки попал тихий, вполне безобидный гамбургский шизофреник Ханс-Иоахим Бельман, болезнь которого проявлялась в патологическом страхе перед огнем и водой. Мюллер во всеуслышание пообещал его излечение. Обнаженный мозг несчастного подопытного пронзила электрическая молния... Но результат оказался прямо противоположным тому, на какой надеялся самоуверенный доктор. Вскоре после операции Больман решил, что сможет избавиться от своих страхов, лишь обливая серной кислотой картины в музеях. Он превратился в самого опасного врага музеев всего мира. Тут надо заметить, что Больман обладал тонким художественным вкусом и покушался не на абы какие картины, а на творения Дюрера, Рембрандта, Рубенса. Например, в 1988 году он загримировался (ведь его фотопортретами располагали все музеи) и вошел в зал Дюрера в Мюнхенском музее «Старая пинакотека», присоединившись к школьной экскурсии. Там он выхватил из кармана флакон с кислотой... Шедевр Дюрера «Алтарь Паумгартнера» погиб. А сразу после этого довольный Бельман преспокойно сдался музейным охранникам.

Возникает вопрос: как же такого человека вообще время от времени выпускали из психиатрических заведений? А его не было оснований там задерживать. Он симулировал полное выздоровление... После чего оказывался на свободе и вновь рвался в музейные залы. С кислотой, разумеется. За 30 лет своей «деятельности» он нанес ведущим музеям Германии и других стран ущерб, превысивший 130 миллионов долларов! Ему удалось расправиться с более чем 50 мировыми шедеврами. И хотя большую часть своего времени он проводит в закрытых клиниках, листая альбомы по искусству, держать его там постоянно не позволяет закон - ведь для людей этот вандал не опасен. И каждый раз, когда Больман выходит из лечебницы, объявляется «музейная тревога». Недавно он был задержан в экспрессе Гамбург - Мюнхен с флаконом серной кислоты в кармане. Вандал невозмутимо пояснил, что собирался нанести визит в свой любимый музей - «Старую пинакотеку».

Другие маньяки такого рода не всегда способны выдвинуть столь «изысканные и глубокие» мотивы, как жертва «электричества» безумец Больман. Порой они ссылаются на... некую политическую или околополитическую борьбу. Да-да! Не беремся утверждать, чего здесь больше: политики или банального тщеславия, просто расскажем о нескольких случаях.

10 марта 1914 года в Лондонской национальной галерее была искромсана ножом картина Веласкеса «Венера перед зеркалом». Кто же это сделал? Немецкие шпионы? Ирландские республиканцы? Шотландские сепаратисты? Ничего подобного. Это сделала девушка скромнейшей внешности, неприметно одетая студентка-искусствовед, без пяти минут бакалавр. Звали ее Мэри Ричардсон. Полицейскому, который ее арестовал, девушка заявила:

- Я суфражистка, борюсь за права женщин. Вы можете купить другую картину, но ни за какие деньги не купите вторую Эммелин Панкхёрст, если убьете ее в тюрьме!

К сведению читателей, Эммелин Панкхёрст была главой суфражисток и сидела в лондонской тюрьме Холлоуэй, где объявила голодовку.

Весьма любопытно, что Мэри Ричардсон, «серая мышка», привела на суде еще одно оправдание.

- Ваша «Венера перед зеркалом» превратилась в объект вожделения мужчин! - восклицала она. - Эти сексисты пялятся на нее, как на порнографическую открытку! Женщины всего мира благодарны мне за то, что я положила этому конец!

Ну что ж, поверим на слово.

Преступление Мэри Ричардсон потрясло Англию. Дело не только в том, что «Венера» Веласкеса была шедевром мирового значения, а и в том еще, что деньги на ее покупку - 45 ООО фунтов - англичане собирали «всем миром». Преступница не только уничтожила великое творение, лишила людей счастья общения с ним, но и плюнула в душу каждому гражданину своей страны. Что, кроме презрения любого нормального человека, могут вызвать такие действия? Хотя своего эта Ричардсон добилась. Газеты публиковали сообщения о ее злодеянии на первых полосах, по аналогии с Джеком-потрошителем ее прозвали Мэри-потрошительница. Чем не слава Герострата?

К тому же акт вандализма, совершенный Ричардсон, послужил «выстрелом стартового пистолета» для подобных акций суфражисток по всей Великобритании. Эти «серые мышки» и синие чулки совершали нападения на картины, скульптуры, витражи... Достаточно сказать, что они подложили бомбу даже в Вестминстерское аббатство, а также подожгли несколько знаменитых исторических замков и взорвали лондонскую церковь Святого Георгия. Поистине, Герострату и не снился такой размах! Та самая Эммелин Панкхёрст ничтоже сумняшеся нагло заявила:

- Есть кое-что, ценимое правительством повыше человеческой жизни... Так мы поразили врага.

Безудержную вакханалию суфражисток смогла сдержать только война.

Вероятно, пока на свете существуют произведения искусства, найдутся и те, кто одержим жаждой уничтожать их. А может быть, по их мнению, и «улучшать». Так, в Амстердаме, в музее Стеделек какой-то юноша подошел к картине Казимира Малевича «Белый крест на сером фоне» и перечеркнул ее знаком доллара из баллончика с зеленой краской. Задержавшим его служителям вандал объяснил, что он не сумасшедший, а российский художник, гражданин Израиля Александр Бреннер, и он только что создал новое произведение - «Супрематическую композицию со знаком доллара».

Словом, Геростраты бывают неодинаковыми. Едва ли есть способы навсегда предотвратить подобные преступления. Ну, разве только запереть все картины в бронированные подземные сейфы. Но картины пишутся для того, чтобы люди их видели. Поэтому и ответ Геростратам должен быть один - забыть! Чтобы меньше было им соблазнов. Да только трудно это. Подобный совет похож на знаменитое «Думайте о чем угодно, только не о белой обезьяне»...

Андрей БЫСТРОВ