Колесо жизни и смерти

Я с тобой никогда не расстанусь..
Он придёт опять?
Душа никогда не гибнет
Смутная память о прошлом
Взгляд из прошлогоу
И женщина, и мужчина...
По закону справедливости
Христианство и идея реинкарнации
Ориген и колесо жизни
По закону бессмертия

Они родились в один день, в одном родильном доме с разницей в несколько часов. Ни одна, ни другая не смогли бы сказать, когда стали подругами. Всегда ими были.
Их родители жили в одном дворе, дружили со школы..
А они — с пеленок. Одна мама подсовывала свое орущее чадо другой довольно часто. И они обе привыкли считать оба дома своими.

Их первый конфликт возник в школе неожиданно: в четвертом классе они влюбились в одного и того же мальчика. Даже учительница говорила про него: «Наш Паша красив, как молодой бог». Он действительно был красив, про таких говорят — «мальчик с картинки». Красивые волосы, глаза, губы. Вот только нос подкачал: на «божественном» лице торчал довольно противный, с острым кончиком, да еще и вздернутым вверх, нос. Когда Паша мерз, на нем повисала прозрачная капля и он аккуратно вытирал ее всегда белоснежным платком. Он был единственным в их 4 «Б» мальчиком, у кого был платок, да еще и чистый.
Паша обожал себя и всех презирал.
И вот они, две дурехи, поняли, что влюбились в мокроносого Пашу, и не нашли ничего лучшего, как признаться ему во всем.

Паша посмотрел на них как-то очень остро и хитро. — А вы подеритесь: кто победит, тому я и достанусь. Неожиданно для себя Лялька стукнула Олю портфелем по голове. У той брызнули слезы, и она бросилась на обидчицу. Когда их разняли, они остались сидеть на полу, скуля от боли, обиды и еще чего-то, что назвать не могли бы.

На следующий день они пришли в школу как ни в чем не бывало. Паше было объявлено, что он дурак и чтобы к ним близко не подходил, а то отлупят вдвоем, и очень больно.
— Нужны вы очень, психические.
Больше они ни разу не посмотрели в его сторону, хотя учились вместе до десятого класса.

Открытие, которое они сделали, девочки смогли осмыслить лишь через несколько лет. А когда осмыслили — испугались. Им обеим нравилось одно и то же. И чем сильнее одна стремилась получить желаемое, тем сильнее другая не хотела отдавать.
И еще. Они поняли, что не могут расстаться. Они даже не дружили — они могли существовать полноценно только вместе.

— Ну почему ты не мальчишка! — все чаще говорила одна другой. Они знали, что это был единственный выход для них. Обе смутно догадывались, что их могло ждать впереди.
Они учились на третьем курсе, когда произошло то, чего обе боялись пуще смерти,— появился Он.

Звали его Стас. Он был старше их на два года, долго жил с родителями за границей, говорил на трех языках, был хорошим музыкантом, любил кино и театр. Дальше страшно было перечислять: Стас всё делал хорошо, во всем разбирался, был умен и хорош собой — не с картинки, конечно, но...

Он выбрал Ляльку. Никто этому не удивился. Лялька была ярче, эффектнее. Олино же лицо, казалось, было подернуто дымкой, в него нужно было всматриваться. Серые спокойные глаза, пепельные волосы, бледные губы. От нее веяло прохладой, покоем. К двадцати годам она научилась полностью контролировать себя и свои чувства. Ничто не должно быть видно другим.

Лялька была похожа на пожар: буйные медные волосы, зеленые глаза, в которых постоянно бушевали самые разные чувства. Про ее губы влюбленные юноши писали стихи. Да еще над верхней губой темнела родинка, которая органично завершала портрет: всё ярко, всё броско, все немного чересчур.

И Лялькины чувства к Стасу переливались через край: она любила как сумасшедшая, не могла обойтись без него ни единой минуты, могла смотреть на него, не отрываясь, часами.

Прошло полгода, прежде чем она спохватилась: «А Оля, как же она?» Впервые она забыла о ней, хотя Оля всегда была рядом. Лялька просто не видела ее.

«Господи! Что же будет? Ведь Стас-то... Она не могла додумать до конца, вдруг стало страшно. Как же она могла забыть об Оле, о ее чувствах, переживаниях! Она даже не знала, что происходило все это время с Олей.

А Оля была, как всегда, спокойна. Когда Лялька рассказала ей о своих страхах, Оля печально улыбнулась.
— Предлагаешь подраться?
И все продолжалось как и раньше.

Стояла счастливая пора поздней весны. Воздух был пропитан счастьем. Втроем, теперь уже всегда втроем, они приехали на дачу к Стасу. Долго пили чай, разговаривали. Ляльке не сиделось, и она побежала в сад нарезать любимых цветов — нарциссов.

Когда она вернулась, Стас и Оля собирали чашки стола. Оба потянулись к одной и той же чашке, и рука Стаса легла на руку Оли. Все неожиданно замолчали. Оля опустила глаза и, казалось, окаменела. Это продолжалось долю секунды, Стас убрал руку и засмеялся над своей неловкостью. Оля тоже.

Лялька медленно, на миг ставших ватными ногах подошла к столу. Без улыбки посмотрела на Стаса. Лицо ее было серьезным, собранным.
— Стас, женись на мне, а то я умру.

В ее голосе было столько силы и убежденности, что Стас вздрогнул.
Он обнял Ляльку и сказал:
— Завтра же.

Лето было в разгаре. До свадьбы оставались считанные дни. Все было готово.
Вечером приехали гости, и вся шумная компания перед ужином отправилась на озеро. Лялька, Оля и Стас шли, как всегда, вместе. Разговор был легкий, пустой. Они перебрасывались фразами, как мячиком.
— А я забыла наши полотенца на веранде,— спохватилась Лялька. Стасу пришлось возвращаться.

Пришли на озеро. Оля и Лялька незаметно отделились от компании и ушли за раскидистую иву, похожую на огромную клумбу. Солнце уже село. Чистые прозрачные сумерки были наполнены голосами и запахами. Голоса звучали как-то особенно звонко, а в тонких запахах была пронзительная печаль.
Оля и Лялька молча сидели на берегу. Говорить не хотелось, да и нельзя ничего сказать словами. Как-то замедленно и отрешенно Лялька разделась и бесшумно вошла в воду. Она поплыла к середине озера, туда, где росли лилии.
Оля сидела на берегу и смотрела на плывущую подругу.
«Если бы она сейчас утонула, как бы мы были счастливы!»

Мысль вспыхнула ожесточенно и кинжально остро. Где-то в груди стало больно. Но радость уже наполняла ее тело. Она прорвала все запруды, так долго державшие ее во тьме и тесноте.
«Да, я хочу, хочу, хочу, чтобы ее не было! Хочу быть счастливой!»

И в это мгновенье голова Ляльки скрылась под водой. Но нет, все нормально — опять появилась. Оля знала, что обманывает себя — она видела, как редко появляется подруга, все дольше оставаясь под водой. Ей нужно было только встать, позвать приятелей, разводивших на берегу костер, и Лялька была бы спасена. И все бы осталось как раньше.
Оле казалось, что силы покинули ее, голос пропал. Она сидела и смотрела.

Тело Ляльки нашли утром, без труда. Ее ногу свело судорогой, она захлебнулась не в силах выплыть, да еще запуталась в темноте в стеблях лилий.

Оле казалось, что она видела, как Лялька перед тем как скрыться в темной воде навсегда, посмотрела ей прямо в глаза. Она не могла избавиться от этого взгляда: в Лялькиных глазах полыхал зеленый огонь. Она понимала, что этого не может быть, но глаза подруги преследовали ее как наваждение.

Они со Стасом поженились через год. А вскоре муж увозил ее в родильный дом, где родилась сама Оля. Только теперь здесь все было иначе. Для Оли была приготовлена отдельная палата, а Стас был с ней в то время, когда нх ребенок рождался.

Сквозь пелену боли Оля слышала все происходящее приглушенно. Как-то особенно вскрикнул Стас. Оля повернула голову и увидела — ему положили на руки ребенка.
— Кто?
— А вы кого хотели?
— Кто?
— Дочь, у вас красавица дочь. В жизни не видела таких красивых детей.

Олю отвезли в палату, где стояла кроватка и для ребенка. Кроватка была пуста. Оля задремала. Ждала, что придет Стас, но его не было. Видимо, она заснула, потому что очнулась от тихих голосов за стеклянной дверью палаты. Узнала Стаса, он что-то объяснял женщинам в белых халатах. Голос его был настойчив и тверд.
Стас вошел в комнату, но подошел к жене не сразу. Он внимательно и удивленно смотрел на Олю.
— Что с ребенком?

Стас подошел, взял ее за руку, но не спешил отвечать. — Ты слышишь, что с моим ребенком?
— С твоим ребенком ничего.

Последнее слово он произнес как бы по буквам с ужасающей четкостью.
— Оля, скажи мне, что тогда случилось на озере?
— Какое еще озеро?

Оля собрала все силы, чтобы встать.

Стас властно взял ее за плечи и посадил на кровать — Оля, давай отложим твою встречу с дочерью.
— Я не хочу тебя слушать, покажите мне ребенка!

Ее голос сорвался на крик, в палату вбежали врачи. Стас устало махнул рукой и попросил принести девочку. Молоденькая няня внесла аккуратный розовый сверток, из которого была видна головка.
Ребенка положили в кроватку.

Все вышли: мать и дочь остались вдвоем. Было солнечное утро, по стене весело скакали «зайчики».
Оля подошла к кроватке, протянула руки и тотчас одернула их.

На нее, не мигая, смотрели огромные глаза, ко лбу прилипла медная прядка волос, обещавшая стать буйной гривой, а над ягодно-тугими губами сияла родинка.

Но самым страшным были глаза, в которых полыхало зеленое, неугасимое, веселое пламя...