Интересные сайты:



Вместилище разума


Алекс Конелли получил во Вьетнаме тяжелое проникающее ранение черепа. Армейским врачам удалось сохранить ему жизнь, но не здоровье: во время операции пришлось удалить изрядное количество мозговой ткани, до двадцати процентов от общей массы мозга. К удивлению врачей, раненый не только выжил, но и во многом восстановил утраченные функции. Но время от времени у Конелли случались эпилептоидные припадки, поэтому его признали инвалидом и отправили домой, в городок Феникс штата Нью-Джерси.

Пенсия, которую ему выплачивало правительство США, плюс небольшое наследство позволяли жить скромно, но достойно, и Конелли решил заняться самообразованием. Как и многие, оказавшиеся в подобном положении, он заинтересовался собственной болезнью и тщательно изучил не один десяток книг, пока не понял истины — никто не знает толком, как функционирует мозг, а уж о разуме, личности и говорить не приходится. Скорее наоборот, можно считать, что место разума в центральной нервной системе не найдено. Раздражение или поражение тех или иных отделов головного мозга способно вызвать определенные двигательные или чувствительные реакции, например, слепоту, парезы и параличи, или, вот как у самого Конелли, эпилептоидные припадки, но это никак не относится к функции сознания и самосознания. Сознание не связано и с размерами мозга — умнейшие люди обладали мозгом массой и восемьсот граммов, и два килограмма. То же справедливо для клинических идиотов.

И утилитарные функции мозга не зависят от его размеров. Птичьи мозги, ставшие эталоном глупости, функционируют великолепно: ласточка с ее крохотным мозгом выполняет сложнейшие элементы полета, ловя на лету насекомых, строит гнездо, выкармливает потомство, способна к тысячекилометровым перелетам, безошибочно находя нужное место. О насекомых и говорить нечего — имея лишь крохотные скопления нервной ткани, так называемые нервные узелки, они выполняют сложнейшую работу, в том числе и коллективную, — термиты, муравьи, пчелы. Ученые упирают на инстинкт, но каким образом передаются знания и навыки из поколения в поколение, умалчивают. Люди, пожалуй, не отказались бы от толики инстинкта в виде врожденного знания математики, иностранных языков или какого-нибудь ремесла.

Но все это не приближало Конелли к тайне разума. Где он находится, разум, какова его материальная основа?

И Конелли, как типичный дилетант, сочинил свою теорию: разум и мозг составляют необходимую пару, как радиоволна и радиоприемник (напомним, что дело было в конце 60-х годов, сейчас, вероятно, на ум пришла бы аналогия программы и компьютера). «Мы включаем приемник, — писал Конелли, — и слушаем музыку. Мы можем, используя настройки аппарата, заставить звучать музыку тише или громче, изменить тембр, вообще выключить, но это совершенно не значит, что ее, музыку, создает радиоприемник. Точно так же и мозг есть орган, с помощью которого разум проявляет себя в этом мире, но мозг совершенно не аналогичен самому разуму».

В размышлениях и статьях Конелли (он публиковал их в малотиражном некоммерческом журнале «Самопознание», издаваемом Обществом исследования разума, насчитывающим немногим более полусотни членов) не было ничего нового, напротив, он шел в русле христианского учения о вечной душе. Новым было другое: если приемник-мозг способен принимать одну «радиостанцию», то, вероятно, его можно настроить и на другую. И, напротив, если «радиостанция» звучит на одном аппарате, то она может звучать и на другом.

Клининговая компания Бутово

Какое-то время он посвятил учению о переселении душ, но оно не удовлетворило Конелли. Ему были нужны не религиозные постулаты, а практические рекомендации. Дело в том, что после эпилептоидных припадков у Конелли появлялось странное ощущение будто в это время он существовал вне тела. Быть может, когда собственный мозг выталкивает разум прочь, следует попытаться проникнуть в иной мозг?

Он начал заниматься медитацией, йогой, тренируя сознание. И во время одного из эпилептоидных припадков его разум проник в мозг соседской собаки, ньюфаундленда по кличке Купальщик. Несколько минут в мозге Купальщика сосуществовало два разума — один (Конелли назвал его Первым Хозяином) весьма примитивный, на уровне пятилетнего ребенка, и другой — самого Конелли. Разум Конелли не стал перехватывать управление телом собаки, напротив, он притаился, не давал о себе знать, не пугал Первого Хозяина. Но он видел и слышал то, что видел и слышал Купальщик.

Во время последующих припадков (без приема лечебных препаратов они происходили практически еженедельно) Конелли все дольше оставался в разуме собаки, и Первый Хозяин к нему привык и не боялся. Однажды Конелли взял на себя управление телом — сделал несколько шагов. Первый Хозяин отнесся к этому терпимо, поскольку никаких неприятных ощущений пес не испытал. Ради забавы Конелли в теле Купальщика порой выполнял команды владельца пса, мистера Баннета, и выполнял толково (например, сначала приносил тому местную газету и только потом - «Нью-Йорк таймс», именно в таком порядке читал газеты мистер Баннет). Баннет затем хвастался необычайным разумом Купальщика. Действительно, навыки закрепились, Первый Хозяин научился самостоятельно проделывать то, что прежде делал Конелли!

Несколько раз Конелли проникал в тела кошек, птиц, даже крысы, но наиболее комфортно он чувствовал себя у Купальщика, который привязался к разуму Конелли и скучал без него. Проникнуть в мозг другого человека оказалось делом куда более серьезным. Конелли опасался последствий как для своего разума, так и для разума Первого Хозяина. Мозг человека обладает функциями стража — не впускает чужой разум и не выпускает свой. Вероятно, из-за травмы и операции мозг Конелли лишился этого стража. Но у других, здоровых людей он был и действовал особенно усердно в период бодрствования.

Зато проникать в чужие сны Конелли удавалось неоднократно, и там, во снах общаться с Первыми Хозяевами беспрепятственно, узнавая порой поразительные тайны.

Прежде больных эпилепсией нередко обвиняли в колдовстве. Пожалуй, обвинения имели под собой основания, рассуждает Конелли. Проникновение в чужое сознание сродни колдовству и среди суеверных или просто настороженных людей способно вызывать резкое неприятие.

К сожалению, припадки не проходили для Конелли даром — появились провалы в памяти, ухудшилось физическое самочувствие, и он вынужденно вернулся к лекарственной терапии. Медикаменты резко сократили количество припадков — но вместе с этим и лишили Конелли возможности дальнейших исследований. Конелли считает, что проведенные им эксперименты не более чем первый шаг в области познания разума, и он непременно вернется к ним.

Василий ВОРОНЕЖСКИЙ







      Предыдущая       Статьи       Следущая




comments powered by Disqus





Дружественные сайты: