Интересные сайты:


«Адресная» паника за рулём


Основной причиной аварийных ситуаций, в том числе на дорошах, специалисты называют человеческий фактор. Правда, само это понятие растяжимое.

После событий на острове Даманский советское руководство начало укреплять оборонительные рубежи в Забайкалье. В глухой, нехоженой тайге появились ракетные точки и другие объекты, связанные с основными транспортными магистралями целой сетью вновь проложенных дорог.

Водитель - сержант Константинов, имел, несмотря на молодость, приличный стаж за рулём. Наш грузовик уверенно мчался к пункту назначения по абсолютно пустынной дороге, когда далеко впереди показался тягач с нагруженным трейлером. Мы постепенно сближались, и вдруг до меня дошло, что грузовик движется точнёхонько в лоб тягача.

Я повернулся к Константинову и поразился произошедшей с ним переменой. Его всегда невозмутимое лицо напоминало застывшую маску, выпученные глаза уставились в некую далёкую точку, при этом складывалось впечатление, что он не видит ни дороги, ни тягача, и что его руки, судорожно вцепившиеся в рулевое колесо, не контролируются сознанием.

«Константинов!» - окликнул я его, но он меня не слышал.

«Тормози!» - во всю силу лёгких гаркнул я ему прямо в ухо.

Он вздрогнул и в следующий миг нажал на педаль.

Наш автомобиль замер буквально в полуметре от бампера тягача. После того, как инцидент был исчерпан, мы продолжили путь.

Серьёзный разговор с Константиновым я решил отложить на более поздний срок. Но он сам пустился в объяснения: «Не пойму, что на меня накатило. Понимаю, что вот-вот столкнёмся, но даже пальцем не могу пошевелить. Наваждение какое-то»...

С Константиновым мы колесили по крутым забайкальским сопкам ещё несколько месяцев, много раз проезжали по той самой дороге. Ни в какие ЧП сержант более не попадал.

***

Отбыв военную службу, я вернулся в гражданское энергетическое строительство и вскоре оказался в качестве прораба на сооружении ЛЭП-500 в Средней Азии, в предгорьях, где сходились символические границы трёх тогда ещё «братских» союзных республик - Узбекистана, Таджикистана и Киргизии.

В тот день я отправился изучать местность, где предстояло тянуть провода над узкоколейной железной дорогой, что вела в киргизский шахтёрский городок Сулюкта.

За рулём зИЛ-130 находился крымский татарин Умеров, бывалый шофёр уже почтенного возраста, человек по натуре осмотрительный и осторожный, вдобавок убеждённый трезвенник. Мы съехали с шоссе и двинулись по пыльному просёлку к узкоколейке, для чего требовалось проскочить через коротенький 5-метровый мостик, переброшенный над неглубокой, пересохшей от жаркого азиатского солнца канавой.

Внезапно в кабине повисла звенящая тишина. Я повернулся к своему спутнику. Передо мной словно бы возник постаревший двойник сержанта Константинова.

Лицо Умерова вытянулось от нервного напряжения, расширившиеся зрачки уставились в линию горизонта, а длинные костлявые пальцы судорожно вцепились в баранку. Я не понимал, что происходит.

Едва ЗИЛ-130 въехал на мостик, как я почувствовал, что правая сторона нашей «телеги» соскальзывает с настила. Ещё секунда, и мы, как в замедленной киносъёмке, начали заваливаться в канаву. На нашу удачу, машина не опрокинулась, а всего лишь мягко улеглась набок, на глиняную «подушку». Мы с Умеровым даже ушибов не получили.

***

Третий случай произошёл вблизи Петербурга, в первой половине 90-х годов. В ту пору небольшая группа литераторов и журналистов, в которую влился и ваш покорный слуга, поддавшись модному поветрию, решила заняться малым бизнесом, наладив выпуск настольных игр. Мебельный комбинат «Балтика», располагавшийся в посёлке Сапёрный, согласился отпустить нам по бросовой цене некондиционную фанеру. Вывозить это «сокровище» довелось мне.

И вот уже арендованный нами грузовик с полным кузовом производственных отходов выехал за ворота комбината. Водителем был 40-летний крепыш с уверенными манерами видавшего виды дальнобойщика. Звали его Геннадием.

Ввиду субботнего дня, интенсивность движения на трассе была минимальной. Мы подъезжали к широкому, напоминавшему своими размерами площадь, перекрёстку, когда на пересекающей дороге, ведущей в Колпино, показался старенький автобус. Помнится, светофоры не работали. Наш грузовик и допотопный автобус сближались под прямым углом, и мне вдруг подумалось, что если один из водителей немедленно не притормозит, то быть беде.

Мы сблизились ещё, и я разглядел автобусного водителя, у которого было страшно перепуганное, напряжённое лицо. Я обернулся к Геннадию, и у меня даже мороз пробежал по коже. Руль сжимал то ли сержант Константинов, то ли трезвенник Умеров.

«Геннадий, тормози!» - крикнул я, интуитивно воскрешая свой забайкальский опыт. Наваждение тотчас рассеялось. Заскрипели тормоза, корма автобуса проплыла в каком-то полуметре от нашего бампера.

***

Три этих случая (а я мог бы привести длинный ряд подобных примеров из других источников), хотя и произошли в разных уголках Евразии, но имеют в своей основе нечто общее.

В самых безобидных ситуациях водители с немалым стажем, отличавшиеся уравновешенным характером, пребывавшие в добром здравии, по неизвестным причинам впадали вдруг в паническое состояние, в ступор, теряли способность контролировать свои действия.

Объяснить этот феномен наличием аномальных зон, магнитными бурями на солнце либо неблагоприятной фазой луны вряд ли удастся, поскольку другие участники инцидентов (исключая водителя автобуса) не испытывали сходных стрессов. Паника, причём кратковременная, носила исключительно «адресный» характер.

Очевидно, речь идёт о некой, ещё не исследованной загадке психики человека, связанной с его профессиональной деятельностью, загадке, ответ на которую должны искать, как эксперты-психологи, так и специалисты по безопасности дорожного движения.

Валерий НЕЧИПОРЕНКО







Предыдущая       Статьи       Следущая




comments powered by Disqus





Дружественные сайты: